– Переутомилась? Я? Какой вы глупый, Джейми. – Она позволила себе едва заметную, холодную как лед улыбку. – Я вовсе не переутомилась. Я просто собираюсь выполнить желания моего мужа.
– Но все готово, «Гарцующее Облако» готово к отплытию, и… все готово.
– Я рада, что клипер готов. Обязательно отправьте корабль прямо сейчас, его мать должна услышать ужасную весть как можно скорее – вам следует сделать это самому, Джейми, отправляйтесь с «Гарцующим Облаком», вы здесь старший, это надлежит сделать вам. Умоляю вас, не дожидайтесь завтрашнего дня, отправляйтесь сегодня же вечером, вы сможете сообщить ей это ужасное известие, тогда ей будет не так больно. Вы должны.
– Конечно, я так и сделаю, если в этом будет необходимость, – ответил он, содрогаясь от этой мысли. – Но, Анжелика, это же смешно, вы не можете говорить серьезно, вы должны понимать, что так будет лучше всего! Боже Милостивый, Анжелика, вы должны понять, что это…
– Лучше для вас и для других, возможно, но не для моего мужа и потому не для меня. Он имеет право быть похороненным так, как он…
– Вы должны позволить нам сделать так, как будет лучше всего, его тело от…
– Тело моего мужа не вернется, не вернется! на этот корабль, как и я тоже, – тихо произнесла она. – Скажите мне, старый друг, если бы я отправилась на нем, как вы предлагаете, где бы я жила на борту? В главной каюте?
Он потрясенно уставился на нее, эта проблема не приходила ему в голову.
– Нет, конечно же, нет, – быстро ответил он, – разумеется, вы сами бы выбрали себе лучшую каюту. Я гарантирую, что все бу…
– Я гарантирую, что все до последней мелочи будет сделано так, как пожелал мой муж.
Джейми вытер лоб, голова его работала как никогда раньше; он чувствовал легкую дурноту и был сбит с толку, тогда как было очевидно, что она полностью владела собой. Неожиданная мысль.
– Возможно, вы правы. «Гарцующее Облако» – плохой выбор, возможно. Мы зафрахтуем другое судно… погодите-ка, пакетбот должен отплыть послезавтра, мы закажем на нем место для вас, Хоуга и… и для него, а я уговорю капитана отплыть раньше. Завтра. Это разрешит все проблемы, верно?
– Нет. – Она устало вздохнула. – Извините, Джейми, нет. – Теперь в ее голосе появилась чуть уловимая резкость, которая, впрочем, отчетливо слышалась. – Пожалуйста, поймите меня, нет. Нет! Он будет похоронен здесь, как пожелал бы сам. Послезавтра.
– Вы не можете. Миссис Струан… то есть Тесс Струан необходимо дать время. Мы пошлем «Гарцующее Облако» за ней, она захочет присутствовать на похоронах, должна присутствовать.
– Вы можете делать что хотите, но мой муж будет похоронен послезавтра так, как он бы пожелал – я не думаю, что за этот срок можно успеть сделать то, что вы предлагаете. Я не собираюсь спорить с вами. Извините, старый друг, но это вы переутомились, и я прекрасно могу вас понять. Пожалуйста, попросите сэра Уильяма и мистера Ская зайти ко мне сейчас, как можно скорее, и я улажу это дело официально.
– Ради Создателя, семейный склеп находится в Счастливой Долине, там похоронены его дед, отец, братья и сестры.
– Джейми, я устала повторять: пожалуйста, пригласите сэра Уильяма и мистера Ская прийти сюда как можно скорее. Вместе.
Он не знал, что ему делать, поэтому беспомощно пожал плечами и вышел.
Несколько минут она сидела неподвижно и глубоко дышала. Получилось не так плохо, подумала она, потом потянулась, встала и прошла в свою комнату. Там она выбрала чистое платье, строгое, темно-серое, и положила его на кровать. Ветер загремел оконными рамами, но она не почувствовала холода. Зеркало манило ее к себе. Она рассмотрела свое отражение. Критично. Без улыбки. То, что она увидела, доставило ей удовольствие. И та новая Анжелика, какой она стала, тоже понравилась ей. Это было похоже на примерку нового платья – нет, новой кожи.
– Надеюсь, это не износится, – сказала она своему отражению. – Мы должны много трудиться, чтобы это не износилось. Эта я лучше, чем та, другая.
Затем она взяла первое из писем, писем Тесс Струан. Его письмо она хотела оставить напоследок.
* * *
Лицо сэра Уильяма было каменным. Как и лицо Джейми. Доктора Хоуг и Бэбкотт хмурились. Глаза Небесного Нашего ошеломленно посверкивали. Все они сидели в креслах перед рабочим столом Малкольма. Она смотрела на них из его высокого кресла, крошечная, но прочно обосновавшаяся в нем. Платье более темного цвета, чем раньше, рукава в три четверти, квадратный вырез шеи, спина прямая, прическа безупречна. Без косметики и непостижимо величественная.
– Послезавтра? – переспросил сэр Уильям.
– Да, пожалуйста, – ответила она. – Моего мужа не следует выставлять надолго для того, чтобы люди могли отдать ему последнюю дань уважения, если они пожелают это сделать. Разве три дня не обычный срок, доктор?
– Как правило, да, Анжелика, – сказал Хоуг. – Но мы уже позаботились о том, чтобы сохранить тело на пути домой. Все будет хорошо, вам не о чем беспокоиться. – Он добавил мягко: – Ему действительно следует быть похороненным там, поверьте. Мы все так считаем.
– Вы набальзамировали его? Так скоро?
Оба врача неуютно пошевелились. Хоуг ответил:
– Нет, обычно это не применяется. Используется… э-э, используется лед, чтобы обеспечить сохран…
– Вам бы пришлось по сердцу быть упакованным в лед и отправленным в Гонконг, как баранья туша из Австралии?
Напряженность в комнате нарастала, мужчины испытывали невообразимое чувство неловкости. Ее голос оставался тихим, твердым и дружелюбным, что еще больше бесило их. Кроме Ская, в глазах которого она вырастала в фигуру совершенно иной величины.
– Дело не в этом, мадам, – возразил сэр Уильям. – Ради его блага и блага семьи мы считаем разумным провести похороны дома.
– Он ведь восхищался своим дедом, тайпэном, не так ли?
– Совершенно справедливо, – ответил сэр Уильям. Он вдруг расслабился, и все его тревоги исчезли, потому что теперь у него был ответ на эту головоломку, что бы они ни говорила. – Это всем известно. Почему вы спрашиваете?
– Много раз и в разных выражениях Малкольм говорил, что хотел быть похожим на него, хотел, чтобы его так же помнили, как деда, и так же похоронили. И именно так все и будет.
– Очень верно и разумно. – Сэр Уильям сухо добавил: – Его дед покоится в семейном склепе на кладбище в Счастливой Долине. – Он добавил мягко: – Анжелика, я согласен, что и для него должно быть сделано то же самое. Теперь я пони…
– Но Дирк Струан не был похоронен в Гонконге, – сказала она, заставив их всех вздрогнуть от удивления. – О, я знаю, что его имя выгравированно на камне, но похоронен он в море. Мой муж будет похоронен в море тем же способом.